На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии (информационные технологии предоставления информации на основе сбора, систематизации и анализа сведений, относящихся к предпочтениям пользователей сети "Интернет", находящихся на территории Российской Федерации)

РИАМО в Балашихе

14 подписчиков

«Меня называли «полукровкой»: какие детские обиды преследуют жителей Балашихи

Память человека избирательна. Мы порой не помним, как выглядела первая учительница или с какими оценками мы закончили школу, но можем слово в слово повторить обидную фразу, брошенную в наш адрес другом детства, или в красках описать неприятную ситуацию, случившуюся давным-давно. Порой такие воспоминания продолжают мучить нас даже спустя долгие годы. На эту тему корреспондент «РИАМО в Балашихе» пообщалась с горожанами и психологом.

7 способов борьбы с депрессией>>

Егор, 36 лет:

Мой отец был очень строгим и сдержанным. Никогда не укладывал меня спать, не студил мне горячий супчик, не читал сказок. Предел нежности – это потрепать по волосам и дать мягкий шлепок по попе.

Когда вечером после работы отец входил в квартиру, я кидался ему на шею, лез обниматься. Но он всегда меня отстранял, говоря, что «телячьи нежности» не для настоящих мужчин. Не помню, чтобы он хоть раз в жизни сказал, что любит меня. А мне так хотелось от него какого-то участия, ласки. Когда я понял, что не дождусь, просто смирился с этим.

Меня по жизни называют «сухарем». Жена вечно осуждает: мол, от тебя ласкового слова не дождешься! А я злюсь на себя – сам же знаю, как тяжело жить с таким черствым человеком, но поделать с собой ничего не могу… И на отца до сих пор злюсь – неужели было так трудно хоть изредка обнимать сына?

Как перевести ребенка в другую школу в Балашихе>>

Полина, 43 года:

Я росла с двоюродными сестрами. Мы примерно одного возраста, жили в соседних подъездах, а наши мамы были не только сестрами, но и близкими подругами. Именно в детстве появилась моя «главная боль», постепенно переросшая в глобальный комплекс.

Мы с сестрами были вполне одинаковые – миловидные курносые девчонки. Только я всегда ходила, как пацанка – в штанишках и футболках, с хвостом на голове. А моя тетя считала, что девочка должна выглядеть «подобающим» образом, потому и наряжала своих дочек в красивые платья, туфельки, белые гольфики, две косички им завязывала.

Когда к нам в гости кто-то приходил или устраивались посиделки большой семьей, каждый взрослый считал своей обязанностью зайти в детскую комнату, потискать нас за щечки, а потом вслух сказать: «Ох, ну Ксюшка с Машкой – куколки, красавицы!» Это не про меня, как вы поняли.

Я так часто слышала комплименты в чужой адрес, что со временем, когда к нам в гости кто-то приходил, стала втягивать плечи – будто меня и нет. Вот так и выросла – с ощущением того, что сестры мои – красавицы, а я истинная уродина.

Причем сейчас-то я понимаю, что родные не хотели ничего плохого, а комплименты они делали не природной красоте моих сестер, а их платьицам и бантам. Но от этого мне не легче. Так и комплексую.

Послеродовая депрессия: мнение психолога, рассказы женщин, полезные советы>>

Любовь, 25 лет:

Когда мне было 11–12 лет, я училась играть на пианино. Все получалось, занятия мне нравились. Педагог, назовем ее Марией Ивановной, была чудесной – увлеченной, доброй. На ее внешность я никогда внимания не обращала, да и все равно мне было.

Занималась я дома у Марии Ивановны. Как-то раз мама привезла меня раньше положенного срока: опаздывала на работу, «выгрузила» меня у подъезда и велела подниматься в квартиру педагога. Пришла, стучу в дверь – никто не открывает. Толкнула плечом – не заперто. Я без задней мысли зашла, разделась, пошла в комнату, где стояло пианино. Слышу – Мария Ивановна поет. Громко так, выразительно. Я, ни о чем не думая, просто пошла на ее голос. И вижу «картину маслом»: Мария Ивановна в одних трусах (а весила она, как я тогда «отметила» для себя – тонны две) стоит перед зеркалом и бреет… усы!

Это сейчас мне смешно, а тогда я испытала такой ужас, что схватила свои вещи и выбежала из квартиры. Еще и оглядывалась всю дорогу домой – боялась, что за мной Мария Ивановна в трусах бежит, а на лице пена для бритья размазана.

Чего испугалась? До сих пор не понимаю. Вот только матери я сказала, что больше заниматься на пианино я не хочу. Категорически. Сколько она меня ни ругала, ни уговаривала – отказалась наотрез. Еще и страшную обиду на маму затаила: она же виновата, что привезла меня раньше времени! Могла хотя бы позвонить Марии Ивановне, а потом уже меня из машины выпихивать! Тогда я бы не увидела эти усы, дальше бы занималась музыкой… Может, стала бы великой пианисткой…

Примерно такие мысли бродили в моей голове несколько лет. Как же это глупо!

Четыре сыночка и лапочка‑дочка: проблемы многодетных семей в Балашихе>>

Марианна, 29 лет:

Мой отец – кавказец, и фамилия у меня была кавказская. За это мне в школе очень доставалось. Чаще всего дразнили обидными словами, а со временем за мной закрепилось прозвище «полукровка».

Я страшно злилась, постоянно дралась с мальчиками, которые меня задирали. Потом рыдала дома в подушку, придумывала поводы, чтобы не ходить в школу. При этом маме с папой ничего не говорила. Пусть и была еще ребенком, но прекрасно понимала, что они встанут на мою защиту, а отец у меня горячих кровей, так что беды не миновать.

Когда мне исполнилось 14 лет и пришло время получать паспорт, заявила отцу: «Возьму мамину, русскую фамилию!» Он даже переубеждать не стал – сразу понял, в чем дело.

Этот момент меня до сих пор гложет. Ведь получается, что я предала отца из-за своих недалеких одноклассников – пошла у них на поводу, испугалась, решила отречься от отцовской фамилии. А он ведь кавказец, для него это так важно! Стыдно, и меня это очень мучит.

Истории женщин, столкнувшихся с домашним насилием, и советы психолога>>

Дарья, 38 лет:

Мое детство прошло в небольшом провинциальном городке, где все друг друга знали. Как-то идем мы по улице с мамой, держимся за руки. Навстречу знакомая. Остановилась, о чем-то с мамой поговорила, а потом как выдала: «Машка, ну и страшная же у тебя девка растет!»

И такое я слышала от разных «теть» и маминых подруг несметное количество раз. Это повлияло на всю мою жизнь…

Естественно, я выросла с огромным комплексом неполноценности. Да, считаю себя некрасивой, страшной. Но больше всего меня убивает тот факт, что мама никогда за меня не заступалась. Почему? До сих пор меня мучит этот вопрос, но не могу набраться храбрости, чтобы ее спросить.

Как уберечь ребенка от несчастного случая>>

КОММЕНТАРИЙ СПЕЦИАЛИСТА

Психолог Светлана Скворцова:

Детская психика очень ранима, поэтому порой даже самые «пустяковые» обиды или ситуации оставляют в ней глубокий след.

Для примера. Первоклашка прибегает домой в слезах: его ударил одноклассник. Испугался, сдачи не дал, заплакал. Каков первый вывод ребенка? Что тот конкретный мальчик – плохой. Родители с сыном ситуацию не обговорили, не разложили все по полочкам. А потому в душе у мальчика образовался «сгусток» обиды, и со временем она перенеслась на весь класс, а потом и на всю школу. К выпускным классам мальчик уже точно знает: все люди злые, все хотят причинить ему боль.

Конечно, ситуация немного утрированная, но она наглядно показывает алгоритм того, как «наращивается» детская обида, как из нее рождаются неверные психологические установки и комплексы.

Детские обиды в обязательном порядке нужно проработать, их надо «излечить». Во-первых, они отравляют жизнь человека, мешают ему быть счастливым, строить личную жизнь или карьеру. Во-вторых, велика вероятность того, что человек спроецирует детские обиды на своих детей, а это уже получится замкнутый круг, из которого вырваться в два раза сложнее.

 

Ссылка на первоисточник

Картина дня

наверх